Актуальность теоретических исследований правосубъектности электронного лица как инновационного образования обусловлена активным использованием цифровых технологий и робототехники практически во всех сферах общественной жизни, увеличением числа связанных с этим этических и правовых проблем, а также достаточно высокой вероятностью того, что искусственный интеллект сможет принимать решения, логика которых не всегда понятна человеку. Формирование принципиально нового инструментария правового регулирования обусловлено правовой спецификой электронных лиц, усложняющей понимание юридически значимого поведения. Электронное лицо, обладающее юридическими обязанностями и субъективными правами, является, по сути, комплексом обязанностей и прав, причем содержанием юридических прав и обязанностей являются действия искусственного интеллекта. Последний можно интерпретировать как сложную совокупность коммуникационных и технологических взаимосвязей, обладающую способностью логически мыслить, управлять своими действиями и корректировать свои решения в случае изменения внешних условий. Права и обязанности электронных лиц могут формироваться в соответствии с моделью, базирующейся на теории Г. Кельзена. С позиций его «чистого учения о праве» электронное лицо можно трактовать как персонифицированное единство норм права, которые обязывают и уполномочивают искусственный интеллект, обладающий критериями «разумности». Электронное лицо может выполнять ряд функций, соответствующих определяемым разработчиком искусственного интеллекта целям, оно предстает как лицо действующее, поскольку на него возлагается обязанность, которую данное лицо может исполнить либо нарушить. В связи с этим возникает вопрос, кто будет нести ответственность за неисполнение данной обязанности - само электронное лицо или разработчик искусственного интеллекта. Так, в настоящее время в России ответственность за неправомерные последствия функционирования промышленных роботов несут их владельцы, производители или операторы. По аналогии с юридическими лицами электронные лица способны к реализации своей правосубъектности при условии признания их на законодательном уровне субъектами права, действующими на равных основаниях с другими участниками общественных отношений. Определенные предпосылки наделения электронных лиц правами и обязанностями были заложены в прецедентах, касающихся субъектов права, не принадлежащих к человеческому роду, а также связанных с защитой прав роботов.