ЕВРАЗИЙСТВО: ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКАЯ АМБИВАЛЕНТНОСТЬ

Несмотря на то что вопросу изучения евразийства посвящено много исследовательских работ, как в России, так и за рубежом, в международном научном сообществе, как представляется, до сих пор отсутствует единое понимание как самого термина «евразийство», так и его производных. Причем речь может идти не только о социально-политическом, культурном, философском и религиозном определении этих понятий, но даже и о географическом. Если различие в гуманитарных аспектах этого вопроса можно объяснить с точки зрения разности общественного строя, идеологии, политического устройства, то расхождения в географическом понимании евразийского пространства и его границ могут вызвать удивление. При этом западные ученые после распада Советского Союза стали все активнее прибегать к географическому районированию мировой политической карты, деля регионы на все более незначительные фракции вплоть до перекраивания границ национальных государств, оправдывая в своих трудах возникновение новых политических образований естественным ходом истории, оставляя в прошлом не только блоковый подход периода «холодной войны», но и основные константы геополитической науки о противостоянии двух глобальных сил: морских и сухопутных. В терминах все той же геополитики сухопутные силы представлены «мировым островом», Хартлендом или Евразией. По данным английского словаря Коллинза, количество употреблений термина «Евразия» с 2006 г. в англоязычной литературе стало стремительно расти, побив все рекорды, начиная с момента своего появления и заняв почетное место среди других 30 000 наиболее употребительных слов. Как представляется, данный интерес вызван осознанием Западом того факта, что Россия смогла преодолеть турбулентность девяностых годов и постепенно начала восстанавливать свои позиции, прежде всего, на внешнеполитической арене. Таким образом, на наших глазах происходит возвращение к теме евразийства среди ученых-международников, но уже в новых геополитических реалиях. С изменением реалий произошло также и изменение восприятия основной категории геополитики - пространства, что, в свою очередь, привело к различию в толковании термина «Евразия» и его производных.

EURASIANISM: TERMINOLOGICAL AMBIVALENCE

Despite the fact that a lot of research has been devoted to the study of Eurasianism, both in Russia and abroad, the international scientific community seems to still lack a common understanding of both the term “Eurasianism” and its derivatives. And we can talk not only about the socio-political, cultural, philosophical and religious definition of these concepts, but even about the geographical. If the difference in the humanitarian aspects of this issue can be explained in terms of the difference between the social system, ideology, and political structure, then the divergence in the geographical understanding of the Eurasian space and its borders can cause surprise. At the same time, after the collapse of the Soviet Union, Western scientists began to resort more and more geographically to the regionalization of the world political map, dividing the regions into increasingly smaller fractions right up to the redrawing of national borders, justifying in their writings the emergence of new political entities as a natural course of history, bloc approach of the Cold War period, but also the basic constants of geopolitical science about the confrontation of two global forces: sea and land. In terms of the same geopolitics, the land forces are represented by the “world island”, Heartland or Eurasia. However, according to the English dictionary Collins, the term “Eurasia” since 2006, the number of its uses in the English-language literature began to grow rapidly, breaking all records of use, since its inception, and occupying a place of honor among other 30,000 most common words. It seems that this interest is caused by the West's awareness of the fact that Russia was able to overcome the turbulence of the nineties and gradually began to restore its positions, primarily in the outward political arena. Thus, before our eyes there is a return to the topic of Eurasianism among international scholars, but already in new geopolitical realities. With the change in realities, the perception of the basic category of geopolitics-space also changed, which in turn led to a difference in the interpretation of the term “Eurasia” and its derivatives.