МУСУЛЬМАНСКИЕ СООБЩЕСТВА В КАЗАНИ НАЧАЛА XXI ВЕКА: ПРИЧИНЫ ПОДЪЕМА И СПАДА ИСЛАМСКОГО МОЛОДЕЖНОГО АКТИВИЗМА

Современность побуждает к переосмыслению традиционных интерпретаций общества и политики в контексте секулярной парадигмы. Многообразие форм возвращения религии в публичную сферу, пересечение институционального и неинституционального аспекта имплицируют возникновение новых социальных форм гражданской активности, фокусирующихся вокруг религиозных референтов. Социологические исследования последнего десятилетия позволяют утверждать, что среди татарского населения, традиционно исповедующего ислам, эти процессы в значительной степени затронули молодежь. Примерами инициативных групп Казани являются объединения «Сознание» и «Алтын Урта», созданные студентами-мусульманами в 2004-2012 гг. Глубинные интервью с их участниками, проведенные лично авторами в 2012-2013 и 2018-2019 гг., составляют основу данной статьи. На пике религиозного возрождения эти объединения пересекли отведенную религии границу приватной сферы и стали осваивать публичное пространство, выстраивая свои стратегии в соответствии с исламскими представлениями. Созданные как инициативы снизу, организации сконцентрировали свою активность на уровне гражданского общества, не вступая на территорию государственных институтов и политических процессов. Их деятельность осуществлялась на пересечении религиозной и социальной сфер, а жизненные стратегии их участников выстраивались на таких принципах, как самоидентификация в качестве движения мейнстрима, которое имеет позитивный имидж и ассоциируется с трендовой тенденцией принадлежности к исламскому (глобальному) сообществу; амбициозное целеполагание, выходящее за узкогрупповые рамки; мобильность реакции на новые вызовы; отказ от иерархических патерналистских стратегий и тяготение к горизонтально-сетевым формам участия. Наблюдающийся спад активности рассматриваемых организаций, их исключение из гражданского поля, сведение многообразной гражданской активности к узким направлениям поддержки татарской культуры и языка, потребностям семейной религиозной социализации обозначают проблемы более широкого плана. Они связаны со спецификой формата взаимоотношений между властью и обществом, между религией и обществом, уровнем социальной активности в России и эффективностью жизненных стратегий, включающих использование религиозного ресурса

Modernity encourages rethinking the conventional interpretations of society and politics within a secular paradigm. Multiple forms of return of religion to the public sphere, the intersection of institutional and non-institutional aspects suggest new forms of religion-centered civic activism. Sociological studies in recent decade point out that this process has largely affected the Tatar youth traditionally professing Islam. Associations “Consciousness” and “Altyn Urta” set up by Muslim students in 2004-2012 are some examples of initiative groups in Kazan. The article is based on the in-depth interviews with their members conducted in 2012-2013 and 2018-2019 by the authors. At the height of religious revival, these asso ciations crossed the border of religious private sphere and started to actively explore the public space building new strategies in accordance with the Muslim beliefs. With this grassroots initiative the organizations were trying to focus on their civic activities not intervening in the field of state institutions and political activities. They conducted their activities at the intersection of religious and social spheres. The life strategies of their members were based on the following principles: self-identification as a mainstream movement featuring a positive image coupled with a growing trend towards self-identification as a Muslim community worldwide; ambitious goal-setting going beyond narrow group interests; quick response to challenges; refusal to follow hierarchical paternalist strategies with an emphasis on horizontal participation. Broader issues arise due to a decline in the activities of these organizations, their elimination from the civic domain, their numerous activities narrowed down to mere support for the Tatar language and culture and religious socialization in a family. These issues deal with the specifics of state-society and religion-society relationships, the levels of social activities in Russia and the effectiveness of life strategies which involve a religious resource.