Восприятие Блеза Паскаля и его наследия советской официальной культурой 1920-1930-х гг.

Восприятие Блеза Паскаля советской официальной культурой 1920–1930-х гг. еще не становилось предметом специального изучения. На новом историческом витке научное и духовное наследие французского мыслителя неизбежно подлежало ревизии. Авторы ставят перед собой задачу раскрыть особенности конструирования образа Паскаля и интерпретации его идей в обществе массовой интеллектуальной культуры. Основным материалом для статьи послужили сведения о Паскале, которые советский гражданин мог почерпнуть из энциклопедических словарей, учебников, научно-популярных статей и периодики. Делается вывод о том, что личность и труды французского гения XVII в. были важны для выстраивания диалога новой советской культуры с традиционной европейской вообще и французской в частности. В 1920–1930-х гг. складывается «советский традиционализм» – практика государства по созданию границ лояльности для традиционности, в которую, прежде всего, включена интеллектуальная культура. В новые координаты были вписаны европейская буржуазная культура и конкретный случай Паскаля. «Границы лояльности», установленные к наследию французского гения, выдвинули на первый план Паскаля-ученого и Паскаля-философствующего писателя. Показательно заострение оппозиции Декарт – Паскаль, в которой отражены духовно-философский, культурный и идеологические конфликты нового советского государства. В этом конфликте Паскаль стал своего рода «сокровенным человеком», чей духовный опыт спрятан под провозглашенной атеистической повседневностью. Однако суть внутреннего строя личности Паскаля оказывается близкой аскетизму и антибуржуазности советской культуры. Паскаль становится примером для советского человека в созидании себя на пути к светлому и справедливому обществу.

The perception of Blaise Pascal by the official Soviet culture of the 1920–1930s has not yet become the subject of a special study. At a new historical turn, the scientific and spiritual legacy of the French thinker was inevitably subject to revision. The authors set themselves the task of revealing the peculiarities of constructing the image of Pascal and interpreting his ideas in the society of mass intellectual culture. The main material for the article was information about Pascal, which a Soviet citizen could obtain from encyclopedic dictionaries, textbooks, popular science articles and periodicals. It is concluded that the personality and works of the French genius of the 17th century were important in arranging a dialogue between the new Soviet culture and traditional European culture in general, and the French culture in particular. In the 1920–1930s the “Soviet traditionalism” was emerging, i. e. the practice of the Soviet state to create boundaries of loyalty for traditionalism, which, first of all, affects intellectual culture. The European bourgeois culture and the specific case of Pascal were inscribed into the new coordinates. The “boundaries of loyalty” set for the legacy of the French genius brought to the fore Pascal the scientist and Pascal the philosophizing writer. The emphasis on the Descartes/Pascal opposition, which refl ects the spiritual, philosophical, cultural and ideological confl icts of the new Soviet state, is meaningful. In this conflict, Pascal became a kind of “hidden man”, whose spiritual experience is disguised under the proclaimed atheistic mundanity. However, the essence of the internal structure of Pascal’s personality turns out to be close to the asceticism and anti-bourgeois nature of the Soviet culture. Pascal becomes a role model for the Soviet people in terms of shaping themselves on the path to a bright and just society.