Рецепции символизма в авангардистской поэзии: формирование новой оптики слова

В статье рассматривается проблема наследования символистского опыта в сфере оптического иллюзионизма и новой работы взгляда в русском авангарде начала ХХ века. Зримый мир символов и формирование нового поля видимого во французском и русском символизме устремляли художников и поэтов к выявлению стереоскопически-объемного живописного и поэтического образа. Пространство новой визуальности в русском символизме очерчено Вяч. Ивановым и связано с идеей «внутреннего слова» и «двойного зрения» поэта-символиста, когда поэт мистически осмысливает мир бессознательного и формирует новое вид ение мира. Символ как иллюзия с просвечивающимся смыслом в русской символистской поэзии знаменовал формирование мифологемы «прозрачности», которую воспринял русский авангард. Оптическая выразительность слова в русском авангарде, с одной стороны, актуализирует символистский принцип бифокальности, с другой - представляет новый дискурс визуальности и особое стереоскопическое вид ение, максимально реализованное в теории и практике «всёчества» и лучизма (М. Ларионов, Илья Зданевич, А. Кручёных и др.).

Receptions of Symbolism in Avant-garde Poetry: The Rise of a New Verbal Optics

The article examines how Russian Avant-garde art of the early 20th century inherited the Symbolist experience in the sphere of optic illusionism and the new work of the eye. The perceptible world of symbols and the rise of the new field of the visible in both French and Russian Symbolisms placed a focus on tracing the stereoscopic, three-dimensional image in poetry as well as painting. The new visual space in the Russian Symbolism was delineated by Viacheslav Ivanov and had been informed by the notion of the “inner word” and “double vision” of a Symbolist poet, who mystically conceives the world of the unconscious and creates a new vision of the world. In the poetry of Russian Symbolism, the symbol as a meaning hidden beyond an illusion signaled the arrival of the mythic notion of “transparency”, later inherited by the Russian Avant-garde. On theone hand, the optical expression of the word in Russian Avant-garde art gave new life to the Symbolist notion of bifocality, while on the other, it represented a new discourse of visuality and a specific type of stereoscopic vision which found its complete expression in the theories and practices of “Everythingism” (vsyochestvo) and “Rayism” (Louchism) of (among others) M. Larionov, I. Zdanevich and A. Kruchenykh.