РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ ВИРУСНОГО ГЕПАТИТА С СРЕДИ ТРУДОВЫХ МИГРАНТОВ, ПРИБЫВАЮЩИХ В РОССИЙСКУЮ ФЕДЕРАЦИЮ

Цель. Определение распространенности вирусного гепатита С среди рабочих мигрантов, недавно прибывших в Российскую Федерацию. Материалы и методы. Исследованы образцы сыворотки крови от 1333 трудовых мигрантов, недавно прибывших в РФ из Узбекистана (n=464), Таджикистана (n=415), Украины (n=308) и Молдовы (n=146). Анти-ВГС определяли с помощью коммерческих ИФА-тестов. Определение РНК ВГС проводили методом полимеразной цепной реакции, совмещенной с обратной транскрипцией (ОТ-ПЦР). Генотипирование ВГС проводили с помощью анализа нуклеотидных последовательностей фрагмента генома, кодирующего полноразмерный капсидный белок вируса. Результаты. Частота выявления анти-ВГС среди трудовых мигрантов была высокой и не отличалась достоверно в зависимости от страны происхождения: 4,5% (Узбекистан), 4,8% (Таджикистан), 3,9% (Украина), 4,8% (Молдова). Доля лиц с текущей ВГС-инфекцией, подтвержденной обнаружением РНК ВГС, составила 52,9%. Большинство (63,6%) выявленных у мигрантов случаев ВГС-инфекции вызваны генотипом 1b вируса, вторым по распространенности являлся генотип 3а (27,3%). Филогенетический анализ со временной шкалой, проведенный для последовательностей ВГС, выявленных у трудовых мигрантов, прибывших в Россию, и среди населения России, свидетельствуют об отсутствии близкородственной связи между ними. Заключение. Высокая частота выявления маркеров гепатита С у трудовых мигрантов позволяет предполагать высокую вероятность завоза ВГС в РФ, что делает необходимым включение в алгоритм обследования трудовых мигрантов маркеры гепатита С.

THE PREVALENCE OF VIRAL HEPATITIS С AMONG LABOR MIGRANTS ARRIVING IN THE RUSSIAN FEDERATION

Aim. To determine of the prevalence of viral hepatitis C markers in migrant workers. Materials and methods. Blood serum samples from 1,333 migrant workers recently arrived in Russia from Uzbekistan (n = 464), Tajikistan (n = 415), Ukraine (n = 308) and Moldova (n = 146) were analyzed. Anti-HCV were tested using commercial ELISA tests. HCV RNA was tested in RT-PCR. HCV genotype was determined by sequencing of HCV core region. Results. The rate of anti-HCV detection was high regardless of the country of origin: 4.5% (Uzbekistan), 4.8% (Tajikistan), 3.9% (Ukraine), 4.8% (Moldova). Proportion of seropositive individuals with current HCV infection confirmed by presence of viral RNA was 52.9%. Vast majority of HCV infection cases were associated with viral genotype 1b (63.6%), 3a was second prevalent genotype (27.3%). Phylogenetic analysis with time scale demonstrated absence of close relation between HCV sequences from migrants and from Russian population, indicating the source of infection in migrants within their countries of origin. Conclusion. The high prevalence of hepatitis C markers in labor migrants suggests a high probability of the importation of HCV in the Russian Federation. Thus, inclusion of hepatitis C testing into routine screening of labor migrants might be beneficial.