ИКОНОГРАФИЯ ВЕНЕРЫ В ПОЭЗИИ И ЖИВОПИСИ РУССКОГО АВАНГАРДА 1910-1925 ГГ.

Иконография Венеры в поэзии и живописи русского авангарда 1910-1925 гг. в статье рассматривается проблема иконографии венеры в поэзии и живописи русского авангарда 1910-1925 гг. венера как центральная фигура полемической борьбы представителей нового искусства воплощала, по словам Казимира Малевича, «прошлые засиженные места старой культуры». Поэты и художники, создавая новую аксиологию искусства, обращались к имитации лубочного стиля. Атмосфера веселого балаганного действа, шутовство и «скоморошья маска» - традиции ярмарочного народного театра - нашли отражение в цикле «венер», написанных Михаилом Ларионовым в 1912 г. в стилистике нарочитого шаржа и игровой интонации создает образ венеры и велимир Хлебников в поэме 1912 г. «Шаман и венера». Мифологическая богиня любви зачастую становится просто символом обнаженной натуры и новой футуристической телесности. Так формируется художественная дихотомия: венера-Афродита - символ божественного Эроса и Дева-блудница, стремящаяся к плотской любви и знаменующая влечение к смерти.

The Iconography of Venus in Russian Avant-garde Poetry and Painting of the 1910-1925 The article analyzes the problem of the Iconography of Venus in Russian Avant-garde Poetry and Painting from 1910 to 1925. As a central figure in the polemical struggle of the new art's representatives, Venus embodied “fly-bitten spots in the old culture”, according to Malevich. Poets and artists created a new axiology of art by imitating iubok, cheap print style. An atmosphere of a merry travesty performance, buffoonery and a “jest's mask” were the tradition of a folk street fair theatre and were depicted in the circle of “Venuses” painted by Larionov in 1912. In the 1912 poem “A Shaman and Venus”, Velimir Khlebnikov also created an image of Venus in the stylistics of a deliberate caricature and playful intonations. The mythological goddess of love would often become a symbol of nudity and new futuristic physicality. The avant-garde poetics formed an artistic dichotomy of Venus-Aphrodite as a symbol of divine Eros versus the Virgin whore, wishing for bodily love and representing thanatos.