Проправительственные партии дореволюционной России

До 1905 года в Российской империи не существовало легальных политических партий. Любая политическая деятельность была запрещена. Доктрина божественного происхождения монархической власти отвергала участие общества в государственном управлении. Всё, что исходило с высоты трона, не подлежало обсуждению. Конституция, разделение властей, парламент и политические партии считались чуждыми для исконных русских традиций явлениями, которое навязываются растленным Западом. Один из ведущих идеологов неограниченного самодержавия обер-прокурор Святейшего синода К.П.Победоносцев называл конституцию «великой ложью нашего времени». Он был учителем сначала Александра III, а потом Николая II, и оба ученика твердо усвоили эту мысль. Александр III гневно восклицал: «Конституция? Чтоб русский царь присягал каким-то скотам?». Его сын и наследник Николай II торжественно обещал править самодержавно: «Возложенное на Меня в Кремле Московском бремя власти я буду нести Сам, и уверен, что русский народ поможет Мне. Во власти Я дам отчет перед Богом».

Until 1905, there were no legal political parties in the Russian Empire. Any political activity was prohibited. The doctrine of the divine origin of monarchical power rejected public participation in government. Everything that came from the height of the throne was non-negotiable. The Constitution, the separation of powers, parliament and political parties were considered alien to the native Russian traditions as phenomena imposed by the corrupted West. One of the leading ideologists of unlimited autocracy, the Ober-Procurator of the Holy Synod K.P. Pobedonostsev called the Constitution “the great lie of our time”. He was a teacher first of Alexander III, and then of Nicholas II, and both students firmly internalized this idea. Alexander III angrily exclaimed: “Constitution? That a Russian tsar should swear an oath to some cattle?”. His son and heir Nicholas II solemnly promised to rule autocratically: “The burden of power laid upon me in the Kremlin of Moscow I will bear myself, and I am sure that the Russian people will help me. In power I will give an account before God”.