Скульптурный экфрасис:развитие образа Голема от фольклора к современной русской литературе

Рассмотрен скульптурный экфрасис, в парадигме которого в мировой словесности, устной и литературной, существует мифологический образ Голема. Единый в фольклорных нарративах образ Голема как сотворенного человеком глиняного немого истукана в литературных нарративах - от одного к другому - эволюционирует, приобретая человеческие качества. Выбраны три писателя, создавшие образ Голема: чешский автор Ян Крут, писавший на идише Исаак Башевис Зингер и русский автор Сухбат Афлатуни; в их текстах образ Голема трансформируется от фигуры сакральной до трагикомической. Прослежены мотивы рождения образа Голема (на примере прозаических и поэтических текстов Булата Окуджавы, Дины Рубиной, Эрика-Эмманюэля Шмитта, а также фольклорных нарративов), его связь с кровавым наветом (в оценке фольклориста и психоаналитика Алана Дандеса), фольклорные варианты бэкграунда Голема (на примере еврейского фольклора, записанного в Чехии - на «родине» Голема), причины «смерти» Голема. В рассказе «Ташкентский Голем» Сухбата Афлатуни образ Голема встроен в постколониальный дискурс. Вся эпопея сотворения и разрушения Голема в мировом нарративе представлена как работа скульптора, а потому описание этого образа логично называть скульптурным экфрасисом.

The article considers sculptural ekphrasis, which is the paradigm of modeling the mythological figure of Golem in world literature and folklore. The unified image of Golem as a man made clay mute idol eventually evolves in folklore and literary narratives, acquiring human qualities. The authors of the article chose three writers who created Golem: Czech Jan Kruta, Yiddish Isaac Bashevis Singer and Russian Sukhbat Aflatuni - in these texts the image of Golem is transformed from a sacred figure to a tragicomic one. The motifs of the birth of Golem’s image are traced (on the example of prose and poetic texts: Bulat Okudzhava, Dina Rubina, Eric-Emmanuel Schmitt), as well as folklore narratives, his connection with the blood libel (in the estimation of folklorist and psychoanalyst Alan Dandes), folklore versions of Golem’s background (on the example of Jewish folklore recorded in the Czech Republic, Golem’s ‘homeland’), the causes of Golem’s death. In Sukhbat Aflatuni’s story “The Golem of Tashkent” the image of Golem is embedded in post colonial discourse. The entire plot of Golem’s creation and destruction is presented in the world narrative as the work of a sculptor, and therefore the description of this image is logical to name a sculptural ekphrasis.