ГОЛОД В КОЛХОЗНОЙ ДЕРЕВНЕ ЮГА РОССИИ: СТРАТЕГИИ ВЫЖИВАНИЯ В 1932-1933 ГОДАХ

Исследуются повседневные практики экстремального поведения сельских жителей Юга России в условиях голода 1932-1933 гг., вынужденных приспосабливаться к острому дефициту продовольствия. Стратегии выживания крестьян и казаков в такой ситуации пока остаются в меньшей степени изучены в научной литературе среди комплекса вопросов о «продовольственных затруднениях» времен начала колхозного строительства. Обращается внимание на изменение структуры источников питания колхозников, когда вышедшие на первый план натуроплата за выработанные трудодни и общественное питание на производственных участках резко сократились в своих объемах, а то и вовсе были директивно отменены. Прежнее главенствующее положение собственного крестьянского хозяйства сузилось до масштабов небольшого подсобного хозяйства, которое даже при ориентации на внутреннее потребление не могло обеспечить продовольствием семьи хлеборобов. Использование природных ресурсов, различных пищевых суррогатов, низкокачественных продуктов не восполняло потребности в продовольствии, что подталкивало людей к поеданию падали, трупоедству и людоедству. Эти асоциальные варианты поведения стали результатом первоначального антимодернизационного и деструктивного импульса коллективизации, но не спасли сельское население от повышенной смертности.

HUNGER IN THE COLLECTIVE FARM VILLAGE OF THE SOUTH OF RUSSIA: SURVIVAL STRATEGIES IN 1932-1933

The daily practice of extreme behavior of rural inhabitants of the South of Russia under the conditions of the famine of 1932-1933, forced to adapt to the acute shortage of foodstuffs, is studied. Strategies for the survival of peasants and Cossacks in such a situation so far remain to a lesser extent studied in scientific literature among a set of questions about the “food difficulties” of the beginning of collective farm construction. Attention is drawn to the change in the structure of the sources of nutrition of collective farmers, when the payments for working wages and public catering that have come to the fore in the foreground were sharply reduced in their volumes, or even completely abolished. The former dominant position of its own peasant farming narrowed to the scale of a small subsidiary farm, which, even with an orientation toward domestic consumption, could not provide the food for the family of grain growers. The use of natural resources, various food substitutes, and low-quality products did not fill the need for food, which pushed people to eat carrion, corpses and cannibalism. These antisocial behaviors were the result of the initial antimodernization and destructive impulse of collectivization, but did not save the rural population from increased mortality.