Колхоз в исследованиях А.Н. Челинцева и Н.П. Макарова

В отечественной и зарубежной литературе часто встречается утверждение, что школа А.В. Чаянова не внесла существенного вклада в исследование колхозной экономики, а изучала мелкие семейные крестьянские хозяйства. В узком смысле к школе Чаянова, помимо него самого, принято относить шесть аграрников первой половины XX века: А.Н. Челинцева, Б.Д. Бруцкуса, Н.П. Макарова, А.Н. Минина, А.Н. Рыбникова и Г.А. Студенского; в широком смысле - множество экономистов и агрономов, следовавших традициям земской статистики даже в рамках научных, образовательных, агрономических и плановых учреждений Советской России. В частности, репрессированные, но выжившие в 1930-е годы коллеги Чаянова Александр Николаевич Челинцев (1874-1962) и Николай Павлович Макаров (1888-1980) в 1940-е годы смогли продолжить исследования сельского хозяйства: колхозный строй якобы победил окончательно и бесповоротно, но даже официальная наука признавала, что у колхозной экономики было много проблем. В 1950-е годы Челинцев и Макаров обращаются к экономике колхозов, ставших главным институциональным звеном советской аграрной системы. Челинцев сосредоточился на отстающих колхозах - в советской науке теме непопулярной и политически небезопасной. Рекомендации Челинцева не нашли своего воплощения в колхозной экономике 1950-х годов, но сегодня позволяют лучше понять некоторые системные характеристики слабого коллективного хозяйства. Макаров подытожил свои колхозные штудии на взлете косыгинских реформ в 1966 году, раскрыв значение колхозов для советского сельского хозяйства и рассмотрев альтернативные варианты развития колхозов через предоставление им большей самостоятельности и вовлечение в межхозяйственную кооперацию. Своими работами 1950-х и 1960-х годов Челинцев и Макаров обеспечили советской аграрной науке высочайший методологический уровень, характерный для социально-экономических исследований 1920-х годов, подтверждая тем самым, что и в экономический анализ колхозной системы, а не только крестьянских домохозяйств, школа Чаянова привнесла массу оригинальных идей.

Collective farms in the works of A.N. Chelintsev and N.P. Makarov (1951-1966)

The article presents a part of the intellectual legacy of the Chayanov's school that is often considered as consisting exclusively of the studies of peasant economy and its cooperative development. Such an interpretation overlooks the school's contribution to the study of large-scale agrarian production within the establishing Soviet system of collective farms. The authors provide another interpretation of the intellectual legacy of Chayanov and his colleagues, and focus on the works of A.N. Chelintsev (1874- 1962) and N.P. Makarov (1888-1980), who survived the repressions of the 1930s and since the 1940s returned to the studies of economic organization of collective farms, which had become the main institutional form of the Soviet agrarian system. Chelintsev studied lagging collective farms, which were unpopular and even dangerous subject in the Soviet agrarian science. Chelintsev's recommendations were not followed in the collective farms' economy of the 1950s. However, today they help to understand some system features of weak collective farms. Makarov summarized the results of his collective farms studies at the rise of the Kosygin's reforms in the monograph published in 1966; it emphasized both the importance of collective farms in the Soviet agriculture and alternative strategies of collective farms development by granting them more independence and involving in inter-farm cooperation. With such works, Chelintsev and Makarov ensured the highest methodological level of social-economic research typical for the 1920s' Soviet agrarian science, thus confirming that the Chayanov's school introduced many original ideas in the study of peculiarities of the economic organization of both peasant households and large-scale collective farms, which determines the necessity of reevaluating the intellectual legacy of the organizationalproduction school to understand better the phenomenon of Russian collective farming in the XX century.