ПОСТСОВЕТСКАЯ ЕВРАЗИЯ И ГЛОБАЛЬНЫЙ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ КРИЗИС

Развитие глобальных геоэкономических трансформаций, в том числе в формате «силовой геоэкономики», уже на данном этапе привело к глубокому кризису институциональной структуры системы международных отношений. Этот кризис неизбежно затронет и Евразию, которая объективно оказывается внутри «сферы притяжения» принципиально разнонаправленных политических и экономических тенденций. Это означает неизбежность, как минимум, кризиса той институциональности, которая сформировалась на пространстве Евразии, понимаемом в широком смысле как пространственный социально-экономический комплекс. Уже сейчас в пространстве Евразии существенно более востребованы либо «альтернативные» глобальные структуры (BRICS, ШОС), либо организации, которые, строго говоря, можно назвать «нишевыми» («Каспийская пятерка»). Организации, претендовавшие, хотя бы формально на общеевразийский статус институты в настоящее время ушли на второй план, хотя с политико-бюрократической точки зрения не ликвидирована ни одна. Это означает, что на этапе перестройки как геополитического, так и геоэкономического пространства, Россия как интеграционное ядро Евразии может попасть в своего рода «институциональный вакуум, способный создать существенные политические проблемы: очевидно, что двусторонние отношения вполне приемлемые как суррогат евразийской институциональности на нынешнем этапе развития системы, в фазе новой интегративности перестанет быть адекватным.

The on-going global transformations including the promotion of the «force geo-economics» at this relatively early phase has already led to the deep crisis of the institutional architecture of the international relations. That crisis would inevitably have impact upon the Post-Soviet Eurasia that happened to be within the gravitation spheres of drastically different political and economic trends. That leads to the inevitable crisis of institutional architecture that has been formed in Eurasia if we address it as integrated spatial socio-economic complex in recent decades. One can see already at this point that the most active and influential institutions in Eurasia are the ones that could be labeled as «alternative globalist» ones (BRICS, Shanghai organization) or the niche one like «Caspian five». The structures that claimed all-Eurasian status in the beginning of the XXI century were forced from the frontline of the major political process. Though formally none of them was dismantled. That means that at the stage of managed transformation of the geopolitical and geo-economic space of Eurasia that looks inevitable at this point Russia that plays the role of a donor of integration stimulating activity can enter the situation of institutional vacuum with the political consequences. Already at this stage of developments it is clear that the reliance upon the bilateral relations that were previously used as a substitution for the full-scale institutionalization considering the disruption of the post-Soviet identities in most of the Eurasian countries could turn to be insufficient in the era of new integration that is part of the regionalization trend.