АДОНИЙ: СЛАВЯНСКИЙ, НЕМЕЦКИЙ И НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ РЕФЛЕКСЫ

Объектом исследовательского внимания в настоящей статье является ритмическая модель, формируемая двумя (как правило) самостоятельными фонетическими словами, общей длиной пять слогов, в синтаксическом плане являющаяся в большинстве случаев частью высказывания (нормативным словосочетанием), а в смысле стиходеления чаще всего до- или послецезурной частью стиха, имеющая вид _UU_U. Такое феноменологическое описание - вынужденная необходимость, поскольку общепринятого наименования у описываемого объекта не имеется. Его можно назвать или стопой логаэда (адония) или усеченным двустопным дактилем. Несмотря на отсутствие общепринятого названия, сам объект идентифицируется стиховедами с отменной точностью. Прибегая к термину, некогда предложенному М.М.Кенигсбергом, предлагается отнести его к стихемам, то есть первообразным стихообразующим единицам ограниченного лексико-синтаксического наполнения. В настоящей статье делается ряд предположений, касающихся а) естественного (неантичного) происхождения данной стихемы в литовском, польском, возможно, украинском версификационных пространствах, возможного заимствовании из последних в обновленные немецкую и русскую традиции; б) взаимодействия эпического и лирического семантических ореолов стихемы в географически смежном пространстве названных версификационных культур

ADONIUS: SLAVONIC, GERMAN AND SOME OTHER REFLEXES

The research presented in the article focuses on the rhythmical model formed by two (as a rule) independent phonetic words the total length of which consists of five syllables; syntactically it is mainly a part of an utterance (normative phrase), as for verse division, most frequently it forms the pre- or post-caesura part of a line, looking like _UU_U. Such a phenomenological description is a forced necessity, because the object has no generally accepted definition. It may be defined as either a foot of a logaoed (adonius) or a truncated dactyl. In spite of the absence of a generally accepted name, the object itself is classified by verse scholars with high precision. Using the term offered by M.M. Kenigsberg, we suggest ranging it as a verseme (stycheme), i.e. primary verse-forming unit of limited lexical and syntactic content. In the present article, a series of suppositions is made concerning a) natural (not ancient) origin of the given verseme in the Lithuanian, Polish, possibly Ukrainian versification space, possible borrowing from those mentioned above by the new German and Russian traditions; b) interaction of the epic and lyrical semantic aureoles of the verseme in the geographically adjacent space of the mentioned versification cultures