"Homo post scriptum" в драматургии А. Платонова и Н. Эрдмана: традиции и новаторство

Проблема разграничения текста и реальности одна из главных в модернистской культуре ХХ в. Цель работы показать, как в русской литературе экзистенциального реализма реализуется общее для европейского культурного сознания понимание мира как текста. В основу анализа положены культурно-исторический и историко-генетические методы. В центре анализа тип персонажа, ранее не подвергавшийся научному осмыслению «человек написавший», «человек после письма», «homo post septum». В картине мира русской литературы экзистенциального реализма 1920-1930 гг. формула «жизнь вне текста» дается как один из способов физического сохранения себя в абсурдной реальности. При этом сама реальность, уничтожающая человека, распадается на порожденные ей самой тексты, которые представляют лишь ее же фрагменты. Мифологическая пансемиотическая целостность мироздания в экзистенциальной картине мира разрушается, происходит тотальная дегуманизация текста. В русской литературе экзистенциального реализма начинает формироваться идеология того мироощущения, которое мы сейчас называем «постмодернизм». Русская литература экзистенциального реализма, с одной стороны, вписана в общеевропейский культурный контекст, а с другой продолжает традиции критического реализма, где поступки человека социально детерминированы.

The problem of distinguishing text and reality is one of the main problems in the modernist culture of the twentieth century. The aim of a work is to show how the understanding of the world as a text, general to European cultural consciousness, is realized in the Russian literature of existential realism. The analysis is based on cultural-historical and historical-genetic methods. At the center of the analysis is a type of character that has not previously been subjected to scientific understanding “the person who has written", “the person after writing", “homo post scriptum". In the picture of the world of Russian literature of existential realism of the 1920-1930s, the formula “life outside the text" is given as one of the ways to physically preserve oneself in an absurd reality. At the same time, reality itself, which destroys a person, breaks up into texts generated by itself, which represent only fragments of it. The mythological pan-semiotic integrity of the universe in the existential picture of the world is being destroyed, a total dehumanization of the text occurs. In the Russian literature of existential realism, the ideology of the worldview that we now call “postmodernism" is beginning to form. On the one hand, the Russian literature of existential realism is inscribed in the pan-European cultural context, and on the other hand, it continues the traditions of critical realism, where human actions are socially determined.