ОБРАЗ РОССИИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И КУЛЬТУРЕ 1920 - 1930 ГОДОВ

В статье ставится проблема формирования образа России в русской литературе и культуре 1920 - 1930-х годов, формулируются различные аспекты, составляющие этот образ: исторический, географический, литературный, лингвистический, устанавливаются возможные связи с визуальными искусствами тех лет, с живописью русского авангарда и архитектурой конструктивизма. В переходные эпохи взаимоотношения старой и новой, находящейся в процессе становления, культуры, наиболее напряжены, развиваются в диалектическом диалоге. Эти сложные отношения между социальными идеями, поисками нового языка, словом и его визуализацией являются важной темой для всей революционной культуры. Изучены различные идейно-стилистические аспекты «магистральных» текстов», но их связь с литературной почвой 1920 - 1930-х гг., их идейно-жанровое взаимодействие с огромным корпусом малоизвестных текстов как метрополии, так и эмиграции все еще не исследованы. Феномен «художественная жизнь» вместе с понятиями «литературная жизнь» и «литературный быт» могут создать более полную картину творческой жизни России тех лет, при этом неразрывную связь визуальных искусств с воплощенным в них словом, литературой еще предстоит изучить более полно.

The article raises the problem of creating the image of Russia in the Russian literature and culture of the 1920s-1930s, outlines various aspects that constitute this image - historical, geographical, literary, linguistic, - establishes possible connections with the visual arts of those years, with the painting of the Russian avant-garde and constructivist architecture. In transitional periods, the relations between the old and the new culture, which is being formed, are the most tense and develop themselves in a dialectical dialogue. These complex relations between social ideas, the search for a new language, the word and its visualization are an important topic for the whole revolutionary culture. Various ideological and stylistic aspects of the "main" texts have been studied, but their connection to the literary ground of the 1920s and 1930s, their ideological-genre interaction with the huge corpus of less known texts from both the metropolis and the emigration is still unexplored. The phenomenon of "art life" together with the notions of the "literary life" and the "literary way of life" may give a more complete picture of the creative life in Russia during those years, whereas the inseparable link between the visual arts and the word and literature embodied in them has yet to be studied more fully.